Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Дикая банда Монгола. Как жил отец советского рэкета». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Геннадий Карьков уроженец Москвы 5.12.1930 года рождения. Путь в криминал начал с банальных хищений в 1960х, и за это присел на три года. Отбыв срок в 1969, арьков вернулся в родную Столицу и даже пытался встать на путь исправления работал какое-то время в межколхозной строй организации. Но жизнь честного советского работяги была явно не для него.
По сути, становление будущего законника, получившего за свою специфическую фнешность кличку Монгол, началось во время первой отсидки в колонии он познакомился с известным «законником» Васей Бриллиантом и смог добиться его расположение. Матерый «законник» еще тогда предсказывал ему огромные перспективы в криминальном обществе. Монгол был умен, дальновиден, имел возможность просчитать различную обстановку в несколько шагов в будущем, был неплохим специалистом по психологии, умел вступать в взаимодоверие и располагать к себя людишек. А вследствие того по выходу на свободу приобрел наиболее наилучшие советы от грабителей. На свободе его повстречали уже равно как близкого, накормили, облекли и несомненно помогли средствами в главной момент. Вот только чем ему заняться, Монгол еще не придумал.
Идея пришла, когда он ужинал в шикарном ресторане, где в зале было полно торгашей директоров оптовых баз и универмагов, имеющих прямое отношение к дефициту. Монгол подметил, что они кутят шире всех значит, имеют много денег, нажитых незаконным путем, и в органы за помощью не пойдут.
В банду Монгола вошло чуть более 30 человек, но выше всех он ценил Вячеслава Иванькова (Япончика), которого прочил себе на замену в будущем, Павла Быкова, Ка лымского, а также бандитов Битумщика и Сиську. Психически больной уголовник по кличке Палач выполнял в банде роль, соответствующую кличке.
• К слову, именно Япончику принадлежала идея «разгонов» разбойных нападений с переодеванием в милицейскую форму. Для этого он предложил украсть несколько комплектов формы.
Со временем банда уже контролировала Марьину Рощу, Мазутный проезд (Мазут ку), Останкино и Сокольники. Главным лозунгом банды был «Грабь награбленное!». После налета жертву ставили в такие условия, что каждый из потерпевших был рад отдавать каждый месяц 10% от доходов, лишь бы в живых остаться. Пытки были изощренными и жестокими. Тех, кто отказывался платить дань, вывозили в лес и вешали на деревьях. А когда человек уже начинал задыхаться, обрезали веревку. Любимым «развлечением» было заставить жертву лечь в гроб, забить крышку и пилить этот гроб с живым человеком внутри.
Разветвленная агентурная сеть из проституток, официантов, продавцов универмагов, комиссионных, меховых, антикварных и ювелирных магазинов снабжала ОПГ информацией о своих клиентах из числа подпольных советских миллионеров. Так что бандитам оставалось только подготовить операцию по отъему денег и ценностей и провести ее. Добыча была богатой, но рядовые члены банды оставались фактически нищими и служили Монголу «за интерес».
Стрелка в «Варениках»
Вымогательство противоречит старым воровским законам и презираемо ворами. Монгола молча осуждали, пока он совсем не зарвался. Надо сказать, что в близкое окружение Монгола помещались весьма значительные по тем периодам люди мошенники, коронованные ещё в 1940х. К примеру, как Валет Арбатский. В эти периоды преступное общество еще не был жестко поделен по национальному признаку, и наряду со славянами Монгол принимал под собственное крылышко абсолютно всех, который вышел на свободу, отогрев в Столице Радика Багдасаряна, Гиви Резаного и многочисленных иных грузинских грабителей. В том количестве и брата Отари Квантришвили Амирана.
Грохот грянул, когда шайка Монгола проложила ряд «разгонов» разбоев с переодеванием в милиционерскую фор, один с каких случился в жилплощади Фатимы, держательницы грузинского общака. На действие ходили непосредственно Монгол, Япончик, Стропила, Валет и Слива. Фатима разузнала их и высказала свое возмущение: общак специализирован с целью «грева» «бродяг» в Новочеркасской «крытке» и Балашовской кутузке! Монгол не внял ее словам, унесли они в тот день 100 тысяч рублей, большое количество золота и алмазов. Забрали и наркотики, которые в изобилии были на хате Фатимы — для дорогих гостей, грузинских законников.
Полагаясь на то, что он крестник самого Васи Бриллианта, Монгол думал про себя, что он неприкосаемый, но ошибался. Его вчерашние грузинские друзья из числа воров спустя «разгона» Фатимы резко отошли от него. У него возникли значительные трудности с грузинскими грабителями. Под Новый, 1970й грузины забили ему стрелку в подвальчике «Вареники» на Трубной площади. Монгол явился в той самой ментовской одежде, которую он одевал, когда ездил на «разгон» Фатимы. Это был явный вызов — появиться пред грабителями в таком облачении являлось прямым оскорблением.
В «Варениках» Монгола уже поджидали 10 грузинских «законников», среди которых были Гия Кутаисский и Юра Лакоба, его вчерашние друзья. Атака на жилплощадь Фатимы мошенники исчислили равно как крысятничество, за милиционерскую форму следовала ещё одна предъява несоблюдение понятий.
Взбешенные грузины приговорили Монгола тут же в подвальчике зарезать! Но Монгол и бровью не повел. Обвинил грузин в этом, то что они подошли на сходку «вмазанными» наркотики приняли, а это не поворовски! И, вытащив из карманов два пистолета ТТ, навел их на сидящих за столом воров. А потом спокойно вышел из подвальчика, сел в машину и уехал туда, где ждали свои. Там отдал распоряжения на случай, если его убьют или арестуют милиция или КГБ. До его ареста оставалось недолго. Монгол уже попал «под пресс» КГБ и МВД сразу под два следствия по делу «цеховиков», припомнились ему также старые грехи. И весь основной костяк банды за ним потянули. Да по расстрельным статьям! Только Япончик в стороне остался его Монгол берег как зеницу ока.
Геннадий Карьков родился в 1930 году в Нижегородской области. В двадцать с небольшим он перебрался в Московскую область, трудился при строительной организации. Но гроши, которые он получал за свою работу, его явно не устраивали.
И Карьков не нашел ничего лучшего, как начать красть у свой конторы. За что в 1955 году и отправился в колонию. Ему не повезло, что в конце пятидесятых наказание по статье «Хищение государственного имущества» было ужесточено. Так что, даже с учетом неплохой характеристика и первого преступления 25-летний Карьков получил аж «десятку».
С камеры СИЗО, в которой долго томился Геннадий, и начался его путь в авторитеты. Именно там Карьков познакомился с другими ворами, начал заводить нужные связи. Особенно он сблизился с Львом Генкиным по кличке Сиська, который позднее станет одним из его самых ближних сподвижников.
Все преступления банды оказывались безнаказанными. Монгол оказался прав – никто из жертв в милицию не спешил. Причем, как потом выясниться, не только по причине незаконного «бизнеса». Некоторые ограбленные верили, что на них нападали настоящие стражи порядка. А значит, жаловаться бессмысленно. Свои своих прикроют.
А вот идея с рэкетом в то время оказалась для Монгола фатальной ошибкой. Один из подпольных коммерсантов, уставший платить бандитам огромную дань, понял, что это путь в никуда.
Лучше уж отсидеть за свои делишки определенный срок, чем жить под этими бандитами. В общем, человек пришел в милицию, чтобы пожаловаться на «банду милиционеров-вымогателей». Так и начала раскручиваться ниточка преступлений Монгола и К.
А закрутить «гайки» сыщикам помогла одна любопытная история. Однажды оперативники по горячим следам задержали шайку воров, утащивших из одной квартиры большое количество ювелирных украшений.
Однако, при подозреваемых награбленного не оказалось. При этом задержанные советовали поискать «золотишко» среди своих. По их рассказам, после кражи на них напали милиционеры в форме и все отобрали.
Тогда и стало понятно, что под видом правоохранителей действует очень хитрая и наглая банда «разгонщиков». Так на блатном сленге называли преступников, переодевавшихся в милиционеров.
Когда сотрудники МУРа начали копать под них, оказалось, что выявить их было несложно. Слишком бандиты были уверены в том, что в милицию никто не побежит. А потому лица т жертв не прятали, особую конспирацию не соблюдали.
Сыщики прошлись по предполагаемым «цеховикам», и нескольких из них убедили дать показания против вымогателей. Потом к делу подключили осведомителей в криминальной среде, так и вышли на рэкетиров.
Бандитов начали ловить одного за другим. Самого Монгола взяли в августе 1971 года, когда он спокойно выходил из магазина. Последним арестовали Балду, который скрывался вплоть до зимы 1972-го.
Геннадий Карьков родился 5 декабря 1930 года в городе Кулебаки. Прозвище Монгол он получил за свою азиатскую внешность, однако с этими народами его ничего не связывало. Карьков, скорее, имел казахские корни. О детстве и юности бандита известно совсем немного – в послевоенное время мелко подворовывал на улицах, нигде не учился и не работал. Он долго не попадал в поле зрения правоохранителей, но все везение рано или поздно заканчивается: в 1966 году его впервые осудили и приговорили к трем годам лишения свободы. Срок Монгол отбывал в Кизеловском исправительно-трудовом лагере, где познакомился со многими авторитетными ворами. К выходу Карькова из тюрьмы они написали своим «коллегам» письмо с просьбой оказать помощь Монголу.
Карьков нередко нарушал воровской кодекс и даже завелся официальным местом работы в строительной организации. Вскоре он организовал свою банду, куда вошли около 30 человек. В их числе был и знаменитый вор в законе Вячеслав Иваньков по прозвищу «Япончик» (кстати, эту кличку ему дал Карьков). Туда же входил и Владимир Быков (Балда), который славился умением уйти от правосудия, притворившись психически невменяемым, и садист Виктор Аникеев (Битумщик). Последний выполнял заказные убийства: как-то раз облил свою жертву бензином и поджег, другой брызнул в лицо кипящий битум, который растопил в алюминиевой кружке на плите. Фактически банда совершала налеты только в течение одного 1971 года, но этого хватило, чтобы Карькова прозвали «дедушкой рэкета». ОПГ нападала на тех, кто сам имел доход от незаконной деятельности: спекулянты, подпольные предприниматели, наркоторговцы. Жертвы не обращались в милицию, боясь расспросов о криминальном происхождении денег.
Банда Монгола стала одной из первых, кто занимался вымогательством у подпольных миллионеров. Раньше это считалось прямым нарушением воровского кодекса, но Карьков считал, что нужно подстраиваться под новые реалии.
Жертвой одного из таких налетов стал знаменитый антиквар Миркин: он жестко отказался делиться с рэкетирами. На следующий день, когда антиквар ехал на работу, дорогу его машине перегородил грузовик. После чего члены банды Монгола впихнули его в машину, где находился пустой гроб. Пустой гроб предназначался антиквару – туда его и уложили. Психологическая атака подействовала, и Миркин отдал все свои деньги.
Банду Монгола раскрыли вследствие прокола на одном из дел. Разбойники решили ограбить воров-домушников, переодевшись в милицейскую форму. Воры их быстро раскусили, но своей добычей все же поделились. Вскоре домушников задержали настоящие стражи порядка, от них милиция и узнала про ОПГ Монгола.
Следствию удалось установить лишь два эпизода преступлений. Суд приговорил Карькова к 14 годам колонии строгого режима. Через несколько лет он стал вором в законе, а после освобождения в 1986 году купил дом во Франции и был «смотрящим» за некоторыми районами Москвы. Через восемь лет скончался от онкологии (по другим данным от цирроза печени). Единственным, кому удалось избежать даже минимального наказания – стал Япончик.
Преступная группировка Монгола
В начале 1970-х годов Карьков, получивший за свою азиатскую внешность (имел казахские корни по матери) в уголовной среде прозвище «Монгол», собрал порядка тридцати человек в банду, которую возглавил. По некоторым данным, в преступную группировку входило в общей сложности 50-60 человек. Главными лицами в банде стали Вячеслав Иваньков по прозвищу «Япончик» (одна из версий появления клички Иванькова — так окрестил его именно Карьков), а также уголовник по кличке «Битумщик» и психически больной-наркоман Палач (именно он впоследствии пытал жертв банды).
Начиная с 1971 года, банда начала совершать разбойные нападения на квартиры высокопоставленных лиц. Жертвы зачастую даже не обращались в милицию, опасаясь расспросов о происхождении похищенных вещей. В числе жертв банды — фарцовщики , цеховики , коллекционеры, работники торговли и сферы обслуживания.
Банда отличалась крайней жестокостью — отказывавшихся выдавать деньги и ценности вывозили в лес, где пытали. Пытки были самыми разнообразными, причём применялись как физические, так и психические. Жертв вешали на деревьях, а когда они начинали задыхаться, резко обрезали верёвку. Некоторых клали в гроб и пилили ножовками. Как правило, после подобных акций ломались все.
Группировка одной из первых в СССР стала заниматься вымогательством у подпольных миллионеров, то есть тем, что впоследствии назовут «рэкетом». Это было прямым нарушением воровского закона, то есть основного закона преступного мира Советского Союза.
Вскоре Монгол и ещё 31 человек из его банды были
В истоке 1970-х годов Карьков , получивший из-за собственной азиатской наружности в криминальной среде прозвание «Монгол », подобрал порядком 30 человек в банду, которую возглавил сам.
В застойные советские годы его имя гремело в определенных кругах, криминальный авторитет, вор в законе — Монгол. Настоящая фами-лия Корьков — сколотил жестокую банду, которая грабила и убивала «цеховиков» и работников торговли. Именно банда Монгола стала первой применять раскаленный утюг в качестве своего рода «детектора лжи». Впрочем, были у них и другие любопытные «наработки»…
Дерзкий, рисковый и удачливый
Монгол скончался 14 октября около 10 часов утра в одной из престижных столичных клиник после тяжелой продолжительной бо-лезни. Геннадию Александровичу Корькову было на тот момент 64 года. Еще не старый вроде, но зато умер сам, а это большая редкость для людей его круга.
Он был одним из наиболее известных и почитаемых представителей советского и российского криминального мира. Стоит отметить, что именно этот человек был «крестным отцом» и наставником по жизни небезызвестного Вячеслава Иванькова. Монгол стоял у истоков становления российского рэкета, организовав в 60-х годах в Москве совершенно отмороженную группировку, обложившую данью тамошних «цеховиков», да и всех, кто имел, как тогда говорили, «не-трудовые доходы.
Он слыл дерзким, рискованным и вместе с тем весьма удачливым бандитом. Плюс Монгол обладал несомненными лидерски-ми качествами. В конце жизни Корьков стоял в стороне от бурных разборок, бушевавших в криминальном мире, хотя, по некоторым данным, не оставлял до конца свой преступный промысел, о чем будет сказано ниже. В пос-ледний раз на широкой публике он появился на похоронах Отари Квантришвили, с которым был знаком, однако вскоре из-за тяжелой болезни был вынужден лечь в больницу, откуда его вынесли уже вперед ногами.
Нашел талантливого ученика
Теперь подробнее о деятельности банды Монгола. Для СССР она была нетривиальна. Ее атаман собрал вокруг себя настоящих отморозков. К примеру, подручным Монгола был уголовник по кличке Калымский, или Битумщик. Монгол подтянул его к движе-нию сразу после того, как он освободился из Камских лагерей. Сидел Битумщик за то, что облил бензином человека и поджег. Свое прозвище он получил после того, как разогрел паяльной лампой битум в кружке, позвонил в квартиру и выплеснул ее содер-жимое в лицо открывшему. За убийство человека он просил 100 рублей, за «битум» 500… Немного, прямо скажем.
Именно в банде Монгола знаменитый Япончик прошел свои «уголовные университеты». Монгол, тяготевший к спортсменам-силови-кам, приметил упрямого и крайне агрессивного Иванькова, который, будучи тогда молодым и полным сил, стал мастером спорта по боксу. Что ж, можно отметить отменные селекционные способности Монгола — ученика он себе взял талантливого. В своем роде, конечно.
В гроб живьем
Банда Монгола имела осведомителей среди столичных валютчиков, проституток, фарцов-щиков — они знали многих тайных богачей в лицо. Жертвы выбирались из числа подпольных миллионеров, работников торговли, собира-телей антиквариата и богатых «цеховиков». Таковых в Москве на самом деле было немало. Монгол знал, в чем их слабость: потерпевшие после налета в милицию жаловаться не по-бегут. Объяснять правоохранительным органам, откуда у простого советс-кого человека ювелирные украшения или картины стоимостью сотни тысяч рублей, никто не захочет. Еще одно ноу-хау банды, из разряда «чтобы дваж-ды не вставать» — кроме откупного, бандиты требо-вали у своей жертвы дать им очередную наводку. Вот так-то.
«Трудилась» бригада Монгола и на ниве ула-живания взаимных претензий «цеховиков» и антикварщиков, предлагала услуги по возвра-щению долгов с условием отчисления процента себе «за услуги».
В банде Монгола были настоящие мастера своего дела, умевшие найти «взаимопонимание» с любым самым несговорчивым чело-веком. Бандиты вывозили жертв и членов их семей в лес, подвешивали женщин за ноги к веткам деревьев, заставляли их выкапывать себе могилы.
Особо строптивых отдавали в руки некоего Быкова, имевшего в банде кличку Балда, наркомана, регулярно попадавшего в психиат-рическую больницу с диагнозом шизофрения. Балда расправлялся с людьми так: запихивал живыми в гроб, заколачивал гвоздями крышку и начинал пилить доски двуручной пилой. Тут уж у любых клиентов, даже самых несговорчи-вых, развязывался язык, и они вспоминали все. Точнее, не все, а самое важное — где деньги лежат. Таких банд уже потом, в 1990-е, появилось предостаточно. Для тихого же советского времени бандиты проявляли невиданную жестокость. Под-польные миллионеры начали бояться собственной тени.
Банду Монгола Московский уголовный розыск разгромил в 1972 году. Это была кропотли-вая и сложная работа, которую МУР выполнил на отлично. Балда был осужден на 13 лет и отправился в психиатричес-кую больницу закрытого типа. Монгол получил на год больше. Немного. Он был уже «коро-нован», и в тюрьме ему было сплошное уважение и почет. Слава его опережала.
Он был «раскоронован»?
Удивительно, но после своего освобож-дения Монгол держался в тени, изредка, как и положено вору в законе, выступая в роли криминального арбитра-третейского судьи. Но природа взяла свое.
В конце 1980-х он собрал новую коман-ду из спортсменов — борцов, боксеров, штангистов. С их помощью старый вор легко добывал средства к существованию — обложил данью кооператоров, автосервис, лоточников и владельцев частных магазинов в районе Тушина. На рестораны и наркотики, к которым он давно пристрастился, Монголу хватало с лихвой до самой его кончины.
Фактически группировка Карькова активно действовала на протяжении одного только 1971 года, но за это время успела совершить несколько десятков налетов. При этом причастность Монгола и компании к этим преступлениям удалось доказать лишь в нескольких эпизодах, ведь пострадавшие не желали откровенничать с сотрудниками милиции. На это и был расчет Монгола: у самих жертв рыльце в пушку, сами в случае обращения в органы должны будут ответить за свои доходы и махинации, а поэтому им будет проще поделиться с бандитами и снова приступить к обогащению.
Компанию Монгол подобрал под стать своей беспринципности. Уголовник Владимир Быков (Балда) был славен тем, что при каждом задержании весьма успешно косил под психически больного и вместо зоны отправлялся отлеживаться в психушку «Белые Столбы», а его собратья по ремеслу каждый раз выделяли из общака деньги врачам, чтобы те не кололи Балду тяжелыми лекарствами.
Психопат-садист Виктор Аникеев (Битумщик), с которым Карьков познакомился на зоне, был известен тем, что выполнял заказные убийства, и организовывал их весьма нетривиальными способами. Например, одну жертву Аникеев облил бензином и поджег, другой брызнул в лицо кипящий битум, который перед этим растопил в алюминиевой кружке на плите (как раз за это он получил свою кличку и 500 рублей). Физическую ликвидацию жертвы он оценивал скромнее: за каждое убийство брал всего 100 рублей (средняя зарплата молодого специалиста с высшим образованием в то время была 140 рублей).
Еще одной жертвой банды Монгола стала в мае 1971 года Антонина Ломакина, директор шашлычной на Ленинградском проспекте. О том, что дама умудрилась сколотить на своем месте целое состояние, Монголу сообщил один из сотрудников забегаловки. Карьков сначала думал, что совладать с женщиной будет проще простого, но на деле все оказалось иначе.
В назначенный день разбойники подстерегли Ломакину у шашлычной, впихнули в «Волгу» и повезли кататься по городу. Во время крайне неприятной поездки сидящий на переднем пассажирском сиденье Монгол сообщил, что в курсе всех ее махинаций, и потребовал отдать часть ценностей. А находящийся рядом Балда демонстрировал заточку, которой периодически тыкал ей в бок.
Ломакина продержалась пару часов, после чего дала согласие на сотрудничество и пообещала отдать для начала пять тысяч рублей. Довольные собой разбойники сопроводили женщину до ее квартиры на Бескудниковском бульваре, в дверях которой произошло непредвиденное: Антонина изо всех сил принялась звать на помощь. Монгол дал команду к отступлению, и бандиты, бросив жертву, быстро ретировались.
У Ломакиной был только один шанс избежать новой встречи с вымогателями — сообщить о происшествии в милицию. Но женщина понимала, что в этом случае внимания Управления по борьбе с хищениями социалистической собственности (УБХСС) ей не избежать, и за помощью к стражам порядка не обратилась. Позже она горько пожалела об этом решении.
Банда Монгола имела осведомителей среди столичных валютчиков, проституток, фарцовщиков — они знали многих тайных богачей в лицо. Жертвы выбирались из числа подпольных миллионеров, работников торговли, собирателей антиквариата и богатых «цеховиков». Таковых в Москве на самом деле было немало. Монгол знал, в чем их слабость: потерпевшие после налета в милицию жаловаться не побегут. Объяснять правоохранительным органам, откуда у простого советского человека ювелирные украшения или картины стоимостью сотни тысяч рублей, никто не захочет. Еще одно ноу-хау банды, из разряда «чтобы дважды не вставать» — кроме откупного, бандиты требовали у своей жертвы дать им очередную наводку. Вот так-то.
«Трудилась» бригада Монгола и на ниве улаживания взаимных претензий «цеховиков» и антикварщиков, предлагала услуги по возвращению долгов с условием отчисления процента себе «за услуги».
В банде Монгола были настоящие мастера своего дела, умевшие найти «взаимопонимание» с любым самым несговорчивым человеком. Бандиты вывозили жертв и членов их семей в лес, подвешивали женщин за ноги к веткам деревьев, заставляли их выкапывать себе могилы.
Особо строптивых отдавали в руки некоего Быкова, имевшего в банде кличку Балда, наркомана, регулярно попадавшего в психиатрическую больницу с диагнозом шизофрения. Балда расправлялся с людьми так: запихивал живыми в гроб, заколачивал гвоздями крышку и начинал пилить доски двуручной пилой. Тут уж у любых клиентов, даже самых несговорчивых, развязывался язык, и они вспоминали все. Точнее, не все, а самое важное — где деньги лежат. Таких банд уже потом, в 1990-е, появилось предостаточно. Для тихого же советского времени бандиты проявляли невиданную жестокость. Подпольные миллионеры начали бояться собственной тени.
Банду Монгола Московский уголовный розыск разгромил в 1972 году. Это была кропотливая и сложная работа, которую МУР выполнил на отлично. Балда был осужден на 13 лет и отправился в психиатрическую больницу закрытого типа. Монгол получил на год больше. Немного. Он был уже «коронован», и в тюрьме ему было сплошное уважение и почет. Слава его опережала.
ОПГ Иванькова продолжила дело, начатое Карьковым и его подручными. Преступники действовали по проверенным схемам: трясли богатеев и тех, кто жил на нетрудовые доходы. Даже методы, включая пытки и переодевания в милиционеров, остались теми же.
При этом банда значительно расширила географию своих «операций» — Япончик и его команда посещали Ригу, Казань, Свердловск и другие крупные города, в которых жили подпольные миллионеры. К примеру, в Свердловске вымогатели вынесли кучу золота из квартиры цеховика Айсора Тарланова: дочь подпольного предпринимателя быстро согласилась отдать все ценности, опасаясь, что у отца возникнут проблемы с законом. Позднее сотрудники милиции долго уговаривали Тарланова дать показания, но он так и не признаёт факт кражи золота, ведь в противном случае ему пришлось бы объяснить источники происхождения ценностей.
Женщина — жертва банды Мангола
Еще одной жертвой банды Монгола стала в мае 1971 года Антонина Ломакина, директор шашлычной на Ленинградском проспекте. О том, что дама умудрилась сколотить на своем месте целое состояние, Монголу сообщил один из сотрудников забегаловки. Карьков сначала думал, что совладать с женщиной будет проще простого, но на деле все оказалось иначе.
В назначенный день разбойники подстерегли Ломакину у шашлычной, впихнули в «Волгу» и повезли кататься по городу. Во время крайне неприятной поездки сидящий на переднем пассажирском сиденье Монгол сообщил, что в курсе всех ее махинаций, и потребовал отдать часть ценностей. А находящийся рядом Балда демонстрировал заточку, которой периодически тыкал ей в бок.
Ломакина продержалась пару часов, после чего дала согласие на сотрудничество и пообещала отдать для начала пять тысяч рублей. Довольные собой разбойники сопроводили женщину до ее квартиры на Бескудниковском бульваре, в дверях которой произошло непредвиденное: Антонина изо всех сил принялась звать на помощь. Монгол дал команду к отступлению, и бандиты, бросив жертву, быстро ретировались.
Прокол, который привел бригаду Монгола к краху, был допущен участниками группировки летом 1971 года. Разбойники решились на беспрецедентный шаг: обчистить своих же «коллег» — воров-домушников. Незадолго до набега бандитов Карькова те совершили очень удачную кражу из квартиры богатого цеховика. Все ценности вывезли на квартиру родственницы одного из воров.
Туда и нагрянули люди Монгола, переодетые в милицейскую форму. Однако домушники, в отличие от неопытных в этом деле наркоторговцев, оказались ребятами бывалыми и сразу же раскусили маскарад. Но сопротивляться не решились и отдали налетчикам всю ценную добычу — около 200 золотых монет царской чеканки и гору драгоценностей.
Немного позже воров задержали уже настоящие стражи порядка и после титанических усилий раскололи, пообещав смягчение приговора. Так оперативникам стало известно, что в регионе работает банда переодетых в милиционеров преступников. Дальнейшее было делом техники. По некоторым данным, в банду Монгола был подослан сотрудник под прикрытием, и ему удалось в короткие сроки собрать компромат на своих «коллег».
Арестовали разбойников в начале 1972 года — 27 человек с Карьковым во главе. Иванькову единственному удалось избежать даже минимального наказания: Монгол, который прочил Япончика в преемники, дал указания подельникам максимально выгораживать его.
К слову, Карьков на допросах поначалу вел себя нагло и отказывался признавать свою вину: он думал, что никто из жертв не осмелится пойти на контакт с милицией. Но, увидев показания Миркина, Ломакиной и Берсанукаевой, позицию поменял и согласился содействовать следствию.
«Профессиональный» рост Монгола
Сидя в одной камере со знаменитым вором в законе Васей Бриллиантом, Геннадий Карьков сумел снискать его расположение. Бриллиант увидел в хватком и смышленом парне отличный потенциал и предрекал ему большое будущее.
Геннадий Карьков родился в Москве, в 1930 году. В начале 60-х получил 3 года лишения свободы за кражу. Колония общего режима в Боровске стала его Высшим учебным заведением. Из нее он вышел с четким пониманием, как наладить криминальное дело, в котором он все решения будет принимать самостоятельно. За азиатскую внешность Карьков еще на зоне получил кличку «Монгол». Михаил Игнатов, бывший оперативный сотрудник, вспоминает: «он очень дальновидный, мог любую ситуацию просчитать на два-три шага, очень хороший психолог, умел располагать к себе людей». Сидя в одной камере со знаменитым вором в законе Васей Бриллиантом, Геннадий Карьков сумел снискать его расположение. Бриллиант увидел в хватком и смышленом парне отличный потенциал и предрекал ему большое будущее. И он не ошибся.
При выходе из колонии Монгол получил от воров рекомендацию на волю. Его встретили, одели, накормили. И эти уголовники стали первыми людьми, которых он уговорил начать новое дело. Оставалось понять, чем заняться. Идея осенила его в ресторане, когда он подметил, что шире всех в ресторанах гуляют «торгаши», граждане, которые имели отношение к дефициту, руководители баз и универмагов. Своими наблюдениями Монгол рассказал на ближайшей сходке, и объявил, что теперь они будут работать по-крупному.
Геннадий Карьков уроженец Москвы 5.12.1930 года рождения. Путь в криминал начал с банальных хищений в 1960х, и за это присел на три года. Отбыв срок в 1969, арьков вернулся в родную Столицу и даже пытался встать на путь исправления работал какое-то время в межколхозной строй организации. Но жизнь честного советского работяги была явно не для него.
По сути, становление будущего законника, получившего за свою специфическую фнешность кличку Монгол, началось во время первой отсидки в колонии он познакомился с известным «законником» Васей Бриллиантом и смог добиться его расположение. Матерый «законник» еще тогда предсказывал ему огромные перспективы в криминальном обществе. Монгол был умен, дальновиден, имел возможность просчитать различную обстановку в несколько шагов в будущем, был неплохим специалистом по психологии, умел вступать в взаимодоверие и располагать к себя людишек. А вследствие того по выходу на свободу приобрел наиболее наилучшие советы от грабителей. На свободе его повстречали уже равно как близкого, накормили, облекли и несомненно помогли средствами в главной момент. Вот только чем ему заняться, Монгол еще не придумал.
Идея пришла, когда он ужинал в шикарном ресторане, где в зале было полно торгашей директоров оптовых баз и универмагов, имеющих прямое отношение к дефициту. Монгол подметил, что они кутят шире всех значит, имеют много денег, нажитых незаконным путем, и в органы за помощью не пойдут.
В банду Монгола вошло чуть более 30 человек, но выше всех он ценил Вячеслава Иванькова (Япончика), которого прочил себе на замену в будущем, Павла Быкова, Ка лымского, а также бандитов Битумщика и Сиську. Психически больной уголовник по кличке Палач выполнял в банде роль, соответствующую кличке.
К слову, именно Япончику принадлежала идея «разгонов» разбойных нападений с переодеванием в милицейскую форму. Для этого он предложил украсть несколько комплектов формы.
Со временем банда уже контролировала Марьину Рощу, Мазутный проезд (Мазут ку), Останкино и Сокольники. Главным лозунгом банды был «Грабь награбленное!». После налета жертву ставили в такие условия, что каждый из потерпевших был рад отдавать каждый месяц 10% от доходов, лишь бы в живых остаться. Пытки были изощренными и жестокими. Тех, кто отказывался платить дань, вывозили в лес и вешали на деревьях. А когда человек уже начинал задыхаться, обрезали веревку. Любимым «развлечением» было заставить жертву лечь в гроб, забить крышку и пилить этот гроб с живым человеком внутри.
Разветвленная агентурная сеть из проституток, официантов, продавцов универмагов, комиссионных, меховых, антикварных и ювелирных магазинов снабжала ОПГ информацией о своих клиентах из числа подпольных советских миллионеров. Так что бандитам оставалось только подготовить операцию по отъему денег и ценностей и провести ее. Добыча была богатой, но рядовые члены банды оставались фактически нищими и служили Монголу «за интерес».
Монгол, Япончик и Балда
Наиболее активными участниками преступной группировки Монгола были Иваньков Вячеслав Кириллович, известный как Япончик. Он родился 2 января 1940 года в Москве. Вторым активным участником ОПГ был Быков Владимир Васильевич, 1937 года рождения, уголовная кличка «Балда». В 1972 году ОПГ Монгола была разоблачена, и он дал команду своим ребятам, чтобы они освободили Иванькова любыми способами. Когда арестовали Монгола, он оставил криминальное наследство Япончику, и Иваньков должен был его заменить. Япончик получил свою кличку за раскосые глаза. Иваньков был хорошим учеником, и даже превзошел своего учителя. В середине 80-х он создаст новую ОПГ, уже нового типа, еще наглее и безжалостнее.
Когда Япончик только предлагал свои услуги Монголу, он удивил его своей хорошей физической формой. На следующий день предложил украсть милицейскую форму, чтобы заниматься вымогательством, играя роли работников правоохранительных органов. Негласным лозунгом банды Монгола было «грабь награбленное!», ведь они вымогали деньги у тех, кто тоже нарушал закон: взяточников, владельцев подпольных цехов, спекулянтов. Монгол не был Робин Гудом, который раздает добытое бедным гражданам.
Новой задачей было не только отнять то, что есть, но и поставить жертву в условия, при которых она должна была делиться: 10 процентов от месячного дохода. За три года Монгол обложил больше сотни богатых граждан такой «данью».
История создания и состав
1989-й оказался насыщенным для только что появившегося проекта с необычным названием «Монгол Шуудан»: первый концерт, премьерный альбом, пополнение рядов столичной рок-лаборатории, что немаловажно, без традиционного прослушивания.
Рассказывая журналистам о дебютном выступлении в День смеха 1 апреля, с которого и началась история создания группы, ее бессменный лидер Валерий Скородед признавался, что такое не забывается в течение всей дальнейшей жизни. Ровно как первый поцелуй или первая женщина.
«Это было рядом с метро «Проспект Вернадского». Там находился театр «Бедный Йорик». И тогда еще не было классического жанра – анархо-рок, были песни, посвященные вольнице, и шуточные вещи ниже пояса. Публике это дико нравилось, все пили портвейн с вермутом и громко аплодировали», – добавил он.
Сборник «Паровоз-анархия», записанный на «Рекорде» совершенно бесплатно и ночью, набирал скорость и популярность среди альтернативно настроенной молодежи. Во время выступлений тексты, где прославлялся любимый членами коллектива Нестор Махно, подкреплялись своеобразным шоу.
Что касается выбранного имени для музыкального детища, то оно появилось и закрепилось случайно. Участники коллектива однажды стояли на остановке возле газетного киоска. И вдруг взгляд упал на яркие почтовые марки, сопровождаемые надписью «Монгольская почта» на монгольском языке. Так и появился «Монгол Шуудан».
Логотип группы «Монгол Шуудан» / Официальный сайт
Состав коллектива неоднократно претерпевал изменения по разным, порой трагическим обстоятельствам. Одного гитариста в столь смутное время, как начало 90-х, зарезали местные хулиганы. Игоря Торопова, стоявшего у истоков, довели до самоубийства запрещенные вещества. Другой саксофонист начал сходить с ума и в итоге застрелился.
В 2022-м «Монгол» включал в себя великолепную пятерку – вокалиста-основателя Валерия Скородеда, Николаса Крауна, отвечающего за бас-гитару, соло-гитарой владел Сергей Крючков, а барабанами – Алексей Быков. Плюс, конечно, звукорежиссер Глеб Горшков.
Чтобы закрепить более чем успешный старт, исполнители поспешили выпустить «Гуляй-поле». И столкнулись с проблемой последующих выступлений. Дело в том, что слемы за секунду перерастали в массовые драки и зрительские дебоши. К финалу концерта от интерьера дворцов культуры не оставалось практически ничего – стулья поломаны, занавесы разорваны, все перевернуто вверх дном. Организаторы несли убытки и предпочитали с «анархистами» не связываться.